Указ президента РФ «О праздновании 300-летия Кузбасса» датирован 27 августа 2018 года. А следующий такого рода документ, в котором предписано внести изменение в Конституцию и добавить к названию субъекта «Кемеровская область» приставки «Кузбасс» вышел в свет лишь спустя семь месяцев – 27 марта 2019 года. Таким образом, намеченные было торжества по случаю «образования» геолого-промышленного района плавно перетекли в юбилей административной единицы. Впрочем, к тому времени уже не только был обнародован план «основных мероприятий по развитию экономики и социальной сферы Кемеровской области», а началась мощная подготовительная работа к торжествам. В марте был поставлен лишь знак равенства между полезными ископаемыми и территорией субъекта. О людях, населяющих города и села, в указах ничего не сказано.
Кто ищет, тот всегда найдет
Любопытно, как сам губернатор объяснял то, до чего никак не могли додуматься его предшественники – ни в советскую эпоху, ни после. «Мы начали исследовать, когда же появился этот каменноугольный бассейн, начал работать. Подняли всю историю, работали в архивах Санкт-Петербурга, Москвы и Екатеринбурга и нашли огромное количество доказательств…», — пояснял Сергей Цивилев на пресс-конференции в Международном мультимедийном пресс-центре МИА «Россия сегодня» в октябре 2018 года. Сказанное уже тогда заставило задуматься: ведь не прошло и полгода после отставки предшественника, и минул всего лишь месяц после его официального избрания в результате всенародного голосования, а команда нового губернатора, оказывается, уже давно теребила архивные документы. Ради чего?
Насчет того, «когда он (каменноугольный бассейн) появился» — тут много различных мнений из области изысканий и предположений. Формирование здесь первых угольных пластов нельзя отнести даже к юрскому периоду – речь идет вообще о 300-360 миллионах лет назад. Тут бы впору трехсотмиллионолетие Кузбасса забабахать! Но нельзя, если следовать здравому смыслу. Потому что сам термин «Кузнецкий угольный бассейн» был введен геологом Петром Чихачевым только в 1842 году: ««Я называю эту область Кузнецким бассейном по имени города, находящегося в его южной части». Скоро 200 лет исполнится. Не станем говорить и о начале работ по угледобыче здесь уральским промышленником Демидовым – никак 300 лет не получается. Да и первое упоминание в научных трудах о присутствии здесь угля тоже не вяжется с весьма абстрактными донесениями Мессершмидта и Волкова. «Каменное уголье, светящееся, слоеватое, от реки Абашевы» – это впервые зафиксировано Ломоносовым в каталоге коллекций Минерального кабинета кунсткамеры Академии наук лишь в 1745 году — уже после серии экспедиций на места.
Впрочем, мы же не об истории или геологии сейчас говорим, потому что любому здравомыслящему человеку ясно, что версия о появлении на территории Кемеровской области 300 лет назад Кузнецкого каменноугольного бассейна – это абсурд, не требующий доказательств. Хотелось бы просто понять, с какой целью устроены все эти карнавальные будни. Поднять в глазах населения престиж бывшего олигарха, окунув его сразу с головой в административную деятельность? Создать повод для федеральных финансовых вливаний, учитывая, к какому печальному итогу привел область бывший «эффективный менеджер»? Чтобы дать жителям городов и сел региона надежду на скорое и положительное изменение ситуации к лучшему? Или?..
Не «на» Кузбассе, а «в» Кузбассе
Но давайте для начала попробуем ответить совсем на другой вопрос: как правильно писать, где мы живем – в Кузбассе или на Кузбассе? Если следовать грамматическим тенденциям русского языка, то до некоторых пор надо было употреблять предлог «на», который предполагает, что население проживает «на» территории Кузнецкого каменноугольного бассейна. В то же время практически ни один из нас не использовал данную форму, предпочитая и в устной и в письменной речи употреблять «в Кузбассе». Так что отличить жителя нашего региона от чужака, где, в основном и использовался предлог «на», было легко.
У нас территория ассоциировалась не с угольным бассейном, а с родными местами, во-вторых, на юге вообще старались как можно меньше упоминать Кемеровскую область. Чем бывшая деревня лучше старинного города Кузнецка, чтобы числится областным центром? Сокращенное «Кузбасс» считалось естественным эквивалентом названия региона, трудно выговариваемого отнюдь не из морфологических особенностей.
И вот теперь грамматическая путаница завершена – мы живем в Кузбассе. С одной стороны, закреплена обиходная языковая норма, с другой же, появились все признаки того, что нам уготована участь вести хозяйство, любить, плодить потомство уже не столько в субъекте Федерации, сколько непосредственно в каменноугольном бассейне. По сути, теперь мы обречены жить не «на», а «в» нем – в полном соответствии со стратегией экономического развития региона до 2035 года: чтобы сделать Кузбасс регионом №1 за Уралом, предстоит поднять планку годовой добычи угля до 375 миллионов тонн. Неважно, что экологически допустимый предел еще недавно оценивался в 200 миллионов.
Первый шаг по скорейшему обустройству региона был озвучен и принят коллегами Цивилева из депутатского корпуса чуть ли не со слезами благодарности на глазах. Теперь губернатору и его команде при поддержке дотируемых средств массовой информации предстоит самое трудное – убедить население в том, что столь серьезное увеличение добычи угля в области прямо скажется на уровне жизни каждого кузбассовца. А параллельно внушить и такую «мелочь»: словосочетание «черное золото» — день вчерашний. Будет наше «золото» теперь «белым», для чего уже взят на вооружение и повсеместно используется лозунг «Чистый уголь – чистый Кузбасс».
Мы живем во времена, когда очевидная абсурдность большинства утверждений, спускаемых по вертикали, вызывает не смех или удивление, а попытку найти объяснение их истокам. И поэтому только в нашей стране можно поднять пенсионный возраст для того, чтобы пенсионерам жилось лучше. Это у нас считается правильным не тушить пожар в тайге из соображений экономической нецелесообразности до тех пор, пока огнем не будет охвачено три миллиона гектаров. Только российская система правосудия может признавать отлаженную по всей стране систему выборных махинаций законной, а возмущенных этим граждан объявлять преступниками и гонять их дубинками по столице. Так почему же тогда не представить, что уголь вскоре станет чистым, а шахтеры переоденутся в белые халаты? Что с ростом добычи жители бассейна станут жить ровно вдвое лучше, чем сейчас?
Кому станет жить на Руси веселее к 2035 году?
Перед самым принятием прорывной стратегии, обозначенной командой Цивилева, Почетный шахтер России и полный кавалер знака «Шахтерская слава» Федор Макеев из Междуреченска сетовал: «К примеру, средняя себестоимость коксующегося угля составляет 30 долларов США за 1 тонну, а продают его за 300 долларов на мировых рынках. Это в десять раз больше! Нужно не складывать деньги к себе в карман, а вкладывать в производство, повышать людям заработную плату, заниматься рекультивацией».
И это говорит не обойденный вниманием власти человек. Достало, значит. Но ведь правда: даже если тонна стоит и не 300 долларов, а около 200 как сейчас, добываем мы коксующегося угля в год около 60 миллионов тонн, то сколько могло бы остаться на поддержание инфраструктуры кузбасских городов и самих его жителей? Отнимем от продажной цены кроме себестоимости еще 30 долларов за услуги железной дороги, еще 40 — на перевалку и разумную прибыль собственникам, останется 100 долларов. А это – шесть миллиардов(!) американских долларов в год. Переведем в рубли – около 400 миллиардов. Добавьте сюда доходы от реализации энергетического угля (цифра продаж приближается к 200 миллионам тонн) с более низкой рыночной ценой, но с щадящими железнодорожными тарифами (почти на треть меньше) – как минимум, получим триллион в остатке. А теперь – внимание! – доходная часть консолидированного бюджета Кемеровской области на 2019 год – менее 150 миллиардов. С учетом отчислений от деятельности предприятий и организаций всех отраслей. Где деньги, Зин?
Понятно, что серьезные суммы уходят в федеральный центр – на безопасность, на строительство дворцов в Рублевке и покупку спецсредств для армии «космонавтов», нанятых охранять систему. Но нет никакого сомнения, что значительная часть оседает исключительно на счетах небольшой горстки людей, добившихся права копать уголь, попирая при этом жизненные интересы всех остальных. Хотя кое-какие издержки нести на местах приходится– при согласовании переноса дороги, которая мешает добыче, но всем остальным почему-то нужна, при получении нужных результатов экологических проб и экспертиз, при лоббировании перевода земель из сельскохозяйственного назначения в промышленное, при выпуске научно-фантастического фильма или телепередачи о безвозмездной помощи жителям населенных пунктов… Но выгодоприобретатели тут опять же лишь сотни человек – к обществу в целом, к доходным статьям бюджетов это не имеет никакого отношения.
Подвиги на пути к 300-летию
Кто сказал — понятно, но самое главное – кто и как обосновал, что именно с увеличением добычи угля к 2035 году до 375 миллионов тонн мы станем жить лучше всех за Уральскими горами? Покажите нам эти расчеты вместо мутного перечня пусковых объектов и мероприятий, приуроченных на первом этапе к 300-летию Кузбасса. Куда вошел даже ввод в строй школы №81 в Новокузнецке, которую уже не раз «запускали» — и к проводимому в городе Дню шахтера, и к 400-летию со дня образования южной столицы. Куда включена вообще вся текущая работа органов власти, включая переселение граждан из аварийного жилья. И даже работа чужая, не доступная для оказания на сам процесс какого-либо влияния извне – вроде реконструкции объектов на ЕВРАЗ ЗСМК или модернизации производства в КАО «Азот».
Кто контролировать будет весь этот долгий путь в счастливое будущее – наши областные депутаты? Вы только взгляните на бравые отчеты, опубликованные на одной из страниц Совета под рубрикой «300 лет Кузбассу». Давайте я назову лишь заголовки, а вы уж сами судите о значимости свершений: «Депутаты областного парламента подарили ветеранам абонементы в бассейн», «В Рудничном районе появился новый пешеходный переход», «Двенадцатилетний Тимофей получил в подарок от депутатов фотоаппарат», «Конкурс школьных музеев – в копилку дел к 300-летию Кузбасса»…
Доказывать, убеждать? Нет уж, нам лгут походя, даже не задумываясь – понимаем мы или нет всю ущербность бытия и введенных правил. И вот вслед тем, кто от неустроенности, пыли, настоящего экологического бедствия и отсутствия перспектив уже тысячами покидает регион, кричат: «Остановитесь! Мы тут еще чуть сильнее перекопаем, и жизнь наладится». Ребята, вы сами-то себя слышите?
Похоже, нет. Многие обратили внимание на то, как Цивилев на смех публике запрещал себя снимать журналисту «Новостей Киселевска» Наталье Зубковой во время рабочего визита в шахтерский город. Но не придали значение еще одному его перлу: когда Наталья сказала, что она тоже журналист, как и те другие, что ведут съемки, Сергей Евгеньевич отрезал: «Это надо для фотоотчета, а журналистов я не приглашал». Господи, он эти отчеты куда-то пересылает или просто архивирует? Он именно ради них ездит по Кузбассу?
Сказочная версия? Посмотрим
Если так быстро и браво удалось дополнить к названию региона приставку Кузбасс, то почему бы в ближайшее время таким же образом не избавиться от начальной части имени собственного – Кемеровской области. И вот тогда все встанет на свои места: субъект будет именоваться Кузнецким каменноугольным бассейном, а значит, все вопросы с освоением месторождений будут автоматически сняты. Как и проблемы с переносом дорог, которые часто отвлекают. Перевод земель из сельскохозяйственного назначения в промышленные вполне может производить нотариус. Отпадет необходимость даже формально проводить публичные слушания до начала освоения нового участка – ведь это же территория угольного бассейна, причем тут какие-то населенные пункты?
Понятно, что это уж очень пессимистический сценарий развития событий. Но почему ему не стать реализованным, если можно на пустом месте официально учредить именины Кузбассу? Вывод: правильнее всего игнорировать 300-летие Кузбасса. А то и вовсе бойкотировать это выдуманное для изображения кипучей деятельности событие.
Владимир Максимов
