В советские времена шахта «Тайбинская» гремела на весь Союз: в 70-е годы прошлого века бригадой Михаила Брагина были установлены три отечественных рекорда по добыче черного золота из-под щита. В честь трудовых подвигов даже была установлена стела.  Но в окаянные 90-е вслед за многими другими угольными предприятиями, осуществлявшими подземную добычу, «Тайбинская» была закрыта.

После ее ликвидации ранее ухоженный горняцкий поселок быстро превратился в захолустный уголок города Киселевска.  Вокруг улиц, как грибы, быстро росли уже угольные разрезы — Тайбинский, Юргинский, разрез шахты № 12… Ранее за благоустройство, расчистку дорог несли ответственность крупные предприятия. Новые хозяева угольных монстров основную задачу видели только в увеличении прибыли, перекладываемой в свой карман. Проектные институты, надзорные органы, местные градоначальники закрывали глаза не только на ухудшающиеся на глазах бытовые условия, но и на нарушения экологического благополучия населения.

В частных беседах главы администраций оправдывались: городу нужны рабочие места, налоговые отчисления. Зато лет через 40-50, как уверяли все они, в том числе и бывший теперь мэр Максим Шкарабейников, всех переселят в новые дома, построенные на территории с хорошей экологией. И некоторые на первых порах верили в чудо, как верят дети в Деда Мороза, но большинство все же криво улыбалось – вряд ли удастся дожить до этого счастливого времени. Почему нельзя более-менее приемлемо существовать здесь и сейчас, было непонятно. Ни Роспотребнадзор, ни Росприроднадзор, ни представители региональной и федеральной органов власти никогда не отвечали прямо даже на такой, казалось бы, простой вопрос – почему в Киселевске не соблюдаются санитарно-защитные зоны? 

А вот репрессивные меры в отношении тех, кто посмел не обращать внимания на организованный бардак, применялись очень активно. Отдельные предприниматели, обратившиеся, например, в Государственную Думу с просьбой предпринять срочные меры по оздоровлению окружающей среды, внезапно теряли свой бизнес, а общественники из числа наемного персонала — работу.  Активно «боролась» и до сих пор продолжает преследовать активистов полиция, которая по Конституции как раз и обязана защищать права и интересы граждан. Прокуратура на все заявления граждан (даже на резолюции многолюдных митингов), как правило, отвечает — нарушений нет. При этом никаких расследований не проводилось и не проводится, свидетели на допрос не вызываются. Иными словами, в городе и области, в федеральном центре действует круговая порука, защищающая интересы исключительно капитала, занимающегося, порой, и незаконной добычей угля предприятиями второго класса опасности непосредственно на территории населенных пунктов.

Давайте не будем голословными, а пообщаемся с населением микрорайона, с которого мы начали свое повествование. Житель улицы Салаирская Сергей Долгих работает водителем на разрезе шахты № 12. Уверяет, что в поселке фактически осталось две улицы, окруженные со всех сторон тремя разрезами. Путь детей в школу теперь пролегает через железнодорожную линию – чаще всего добираться туда приходится под вагонами – пешеходной переправы через рельсы нет. Сам он старается провожать дочь до школы, чтобы не дай Бог не случилось беды. К тому же, дорогу зимой постоянно заносит — расчищают ее сами жители.  В 150-200 метрах от поселка расположены отвалы. Взрывы на ближайших разрезах сотрясают фундаменты домов, а при погрузке угля в вагоны образуются такие угольные завесы, что нечем дышать.   

Кстати, соседство с предприятиями угольной отрасли грозит и многими другими неожиданностями. Автор этих строк, к примеру, четыре года назад снимал видео о состоянии дел в одной из усадеб — там весь огород улетел в преисподнюю метров на 20, а сам хозяйский дом серьезно покосился. Эпопея сбора информации и свидетельств длилась четыре года. За это время здесь побывали сотрудники МЧС, чиновники самых различных уровней и из массы ведомств, журналисты из Москвы, но только в этом году, наконец, хозяйке дома выделили жилье. Правда, причина провала до сих пор так и не выяснена.

Некоторые обитатели поселка не выдерживают стрессовых обстоятельств постоянно жить вблизи объектов, где ведутся взрывные работы, а ветер разгоняет тучи пыли: бросают дома, снимают жилье и перебираются в чуть более благополучные микрорайоны города – надеясь, что временно. Но теперь им говорят, коль они не проживают в домах, то и право на компенсацию при выделении жилья с подработанных территорий теряют. Любопытно, что многих других жителей, которые продолжают жить в аду, чиновники заверяют, что их дома под снос не попадают. И те, и другие, будучи соседями, гадают, почему одних сносят, а других нет.

В разговор вмешивается Алексей Кузнецов. Он работает на шахте им. В.Д. Ялевского (бывшая «Котинская»). Недавно собака покусала его дочь. Это самая настоящая беда поселка: многочисленные животные остались бездомными после того, как люди либо бросили дома, либо переехали, получив, наконец, компенсацию за подработанное жилье.  Но главной проблемой поселка он все же считает погрузку и обилие железнодорожных вагонов, которые, двигаясь, перегораживают путь: «Приходится на работу выходить на час раньше – можно много времени простоять и не успеть ни на дежурку, ни на городской автобус».

Сергей Чернов, отвечая на вопрос, сколько им еще предстоит жить в этих непростых условиях, в неопределенности разводит руки – кто его знает. Людям постоянно звонит сотрудница городской администрации, даже фамилию свою называет — Соколова. Но постоянством ее версии не отличаются. То она говорит, что их будут сносить, то твердит, что дома не попадают в число подработанных. Из-за такого «постоянства» многие пришли к выводу, что чиновникам необходимо дать взятку, тогда и ясность сразу наступит. А что вы хотите: какие времена, такие и мысли. Версия, что облеченные властью люди сами могут не знать, будет снесен их поселок или нет, здесь даже не обсуждается.  

Владимир Васильев

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here