Экспортный вектор развития углепрома был драйвером отрасли на протяжении долгого времени, но теперь именно он стал фактором нестабильности. Таково мнение председателя комитета по энергетике Госдумы Павла Завального,  высказанное им в парламенте на круглом столе по теме выбора путей развития в угольной промышленности страны.

Будущее угольной отрасли России связано с переходом от экспорта угля к углепереработке и углехимии для производства продукция с высокой добавленной стоимостью, полагает Завальный.

«Антикарбоновая» политика, изменение топливного баланса в пользу возобновляемых источников энергии во многих странах мира, развитие водородной энергетики и даже коронавирусная инфекция — все это снижают спрос на российский уголь. Комплексная же его переработка позволит эффективно использовать его энергетическую ценность, снизить загрязнение окружающей среды. И если центры углехимии будут развиваться в центрах добычи (читаем: в том числе, непосредственно в Кузбассе), можно будет снизить транспортные расходы, давление на экологию, оказываемую в ходе транспортировки и перевалки, а также создать дополнительные рабочие места в самих регионах, улучшив их социально-экономическое положение, считают депутаты.

Мнение  думцев разделили специалисты, участвовавшие в обсуждении. Еще меньше оснований сомневаться в справедливости сказанного у журналистов, не столь искушенных в угольном бизнесе. Больше того, в памяти всплывает то, как на пресс-конференции, проходившей на Кузнецкой ТЭЦ несколько лет назад по актуальной тогда теме «вонючей водопроводной воды», главный инженер предприятия сокрушался по поводу цены на сорбент для фильтров. По его словам, необходимые 9 тонн активированного угля пришлось закупать в Китае (в здешнем краю угля такой продут тогда не производился) за миллион долларов! Вот уж действительно высокая добавленная стоимость.

Не осталось в стороне от вновь наметившейся тенденции поговорить на тему глубокой переработки угля, чтобы как-то снизить рост убыточных предприятий отрасли (данный показатель составляет 63,8% от общего количества по итогам работы за первые восемь месяцев, отрицательное сальдо – 24,5 млрд рублей) и родное правительство. Выступивший там же глава департамента угольной и торфяной промышленности Минэнерго РФ Сергей Мочальников отметил, что большие перспективы имеются у производства жидкого синтетического топлива из угля. И пусть этот путь пока достаточно дорогостоящий, если судить по уже имеющемуся в стране и за рубежом опыту, но есть надежда, что «наши коллеги, кто применяет эту технологию, могли что-то упустить». И тогда Россия получит «реальный шанс вырваться вперед». Необходимо только, чтобы ученые еще сильнее наморщили лбы.

Так в чем же дело? Почему вполне очевидные выгоды углехимического производства еще не восприняты правительством и бизнесом в должной мере? Да, вероятно, по той простой причине, что своеобразный режим благоприятствования, сопутствующий угольным компаниям  со стороны государства уже многие годы, делает излишним серьезный коммерческий интерес к более наукоемкой и высокотехнологичной «добыче прибылей». Это прослеживается с момента торгов лицензиями до тарифных послаблений при вывозе угля. И осеняется законодательством, которое позволяет недропользователям «экономить на природе».

Получается, самое выгодное — не мудрствуя, «копать и откатывать»…

Словом, призывы, что прозвучали на круглом столе, не содержат в себе какой-либо новизны. Разве только новое — это хорошо забытое старое. Депутаты вдруг вспомнили, что когда-то в РСФСР производилось свыше 20 тыс. наименований химической продукции из угля, нефти и газа. А вот нынешняя номенклатура таких продуктов исчерпывается всего лишь несколькими сотнями наименований.

Александр Ходос

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here