Летом 2018-го стало известно о четырех случаях уголовного преследования жителей Барнаула за репосты в соцсетях. После них частично декриминализировали «экстремистскую» статью уголовного кодекса, а «алтайские дела» — закрыли. Тайга.инфо рассказывает, как сложились судьбы подозреваемых, обвиняемых и адвоката год спустя.
С января 2019 года вступили в силу изменения в ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти или вражды). В частности, отменено уголовное наказание за первое публичное распространение экстремистского материала в течение года. Почти сразу после декриминализации статьи уголовное преследование барнаульцев прекратили.
Тайга.инфо вспоминает, в чем обвиняли молодых людей из Алтайского края, и рассказывает, как изменилась их жизнь.
Антон Ангел: «Я много кому перешел дорогу»
Уголовное дело. В январе 2018 года мужчины по фамилиям Денисов и Бобров обнаружили на странице Ангела во «ВКонтакте» записи «экстремистского содержания», в частности репосты из паблика «Сион». По информации Антона, заявители могли быть связаны с МВД. Лингвистическая экспертиза посчитала, что записи содержат признаки враждебного отношения к евреям.
Обыск, допрос. 13 апреля 2018 года в Барнауле к сожительнице Ангела пришли с обыском. Оперуполномоченные изъяли всю технику, пообещав «перевернуть квартиру вверх дном», а самого Ангела — если откажется сотрудничать со следствием — отвезти в СИЗО. При обыске присутствовали понятые с теми же фамилиями, что и у свидетелей — Денисов и Бобров. Еще один обыск прошел в Заринске, в квартире матери Ангела.
Оперативники отдела по противодействию экстремизму (центр «Э») настаивали, чтобы Антон подписал явку с повинной. «Таких, как ты, нужно в море увозить, скидывать с лодки и топить», — цитировал мужчина одного из сотрудников. Его продержали под стражей более десяти часов. Он написал несколько жалоб на процессуальные действия следствия и силовиков. Долгое время ему не давали ознакомиться с материалами дела, поскольку не было обвинительного заключения.
Экспертиза. Следователь Жукова назначила Ангелу психиатрическую экспертизу и настояла на его помещении в стационар для обследования. Мужчину пытались принудительно отправить в медучреждение. Сотрудники центра «Э» применяли силу к Антону и его защитнику Роману Ожмегову, рассказывали т. е. В октябре 2018 года Алтайский краевой суд признал незаконным решение следствия о направлении в стационар.
Последствия. 10 апреля 2019 года дело Ангела прекратили до суда. СК отказал Антону в праве на реабилитацию, потому что все это время он находился в статусе подозреваемого. Мужчина продолжает оспаривать противоправные, на его взгляд, действия сотрудников МВД — обыски и попытку поместить его в психстационар.
«Мной рассматривался вопрос по обращению в ЕСПЧ [Европейский суд по правам человека]. Будем добиваться привлечения силовых структур к уголовной ответственности», — рассказал Тайге.инфо Ангел.
Ему не разрешают знакомиться с материалами дела, хотя следствие давно прекращено: «То дело на проверке, то в нем были какие-то секретные мероприятия в ходе оперативно-розыскной работы». Он хочет получить доступ по решению суда. По мнению Ангела, ему не дают документы, потому что состава преступления не было.
«Хотя бы элементарно [посмотреть] заявление якобы потерпевших лиц. Была информация, что потерпевшие имеют отношение к МВД, — напомнил Антон. — У меня есть жалобы, почему меня не знакомят с делом, но по ним нет ответа уже четыре месяца».
Свое уголовное преследование мужчина связывал с оппозиционной деятельностью в Заринске. Недавно стало известно, что мэр города Иван Терешкин подал в отставку по собственному желанию. Ангел считает, что все-таки добился своего, и теперь планирует подать заявление о привлечении Терешкина к уголовной ответственности.
Антон Ангел, как и раньше, продолжает оказывать юридические услуги. Уголовное преследование дало ему практику, которую «за деньги не купишь». Сейчас он защищает подозреваемого, по делу о ДТП в Заринске. Тот, по его мнению, невиновен.
«[Сотрудники правоохранительных органов] мне напрямую говорят: „Тебе повезло, что ты у нас в 2018 году сорвался. Тебе место уже было готово“», — вспоминает Ангел. Он говорит, что его имя уже стало нарицательным и даже «нецензурным» в среде алтайских силовиков.
В планах Ангела — расширить работу по фиксированию противоправных действий сотрудников полиции. Для этого он хочет получить удостоверение журналиста: «Если бы не СМИ и огласка, я бы получил, скорее всего, реальный срок. Мне неоднократно говорили уйти „в тень“, успокоиться. Я много кому дорогу перешел».
Ангел констатирует, что политическое уголовное преследование никуда не делось, а просто перешло в другие статьи: «У нас 17-летних школьников хватают за выражение мнения, хотя они даже физически не могут оказать угрозу власти. Опасаться нужно, глупо не бояться. Но я выбираю другое».
Мария Мотузная: «Появилась сила духа»
Уголовное дело. В апреле 2018 года на жительницу Барнаула Марию Мотузную завели дела по ст. 148 (оскорбление чувств верующих) и ст. 282 УК РФ. Свидетели Анастасия Битнер и Дарья Исаенко, оказавшиеся соседками по общежитию и обучавшиеся на одном направлении в алтайском филиале РАНХиГС, нашли на странице девушки «экстремистские материалы».
Это были демотиваторы и мемы с изображениями патриарха Кирилла, Иисуса Христа и африканских детей. Эксперты-лингвисты усмотрели в картинках «явное неуважение к обществу» и «унижение негроидной расы».
Обыск, допрос. Утром 8 мая к Марии, жившей у матери, пришли с обыском. Оперативники изъяли носители информации, посоветовали девушке «не выпендриваться», не дав воспользоваться правом на звонок.
На допросе в центре «Э» Мотузной предложили написать явку с повинной, пообещав, что она отделается исправительными работами. Оперативники также спрашивали, как она относится к приезжим иностранцам. Через несколько дней у нее заблокировали банковские карты — девушка попала в перечне террористов и экстремистов Росфинмониторинга до решения суда.
Суд. Интересы Марии защищали адвокаты Роман Ожмегов и Алексей Бушмаков («Агора»). Первое заседание должно было проходить в особом порядке, но в зале суда Мотузная не признала вину.
Свидетели обвинения путались в показаниях, понятые не могли вспомнить мемы на странице Мотузной, а сотрудник центра «Э» рассказывал, как просмотрел 14 тыс. картинок за час (то есть по 4 картинки в секунду).
После того, как президент России Владимир Путин предложил частично декриминализировать ст. 282, суд вернул дело прокурору. Оттуда оно отправилось на доследование в СК, где и было закрыто в январе 2019 года. Только после этого Мотузную вычеркнули из перечня Росфинмониторинга.
Последствия. Главным последствием в жизни Марии Мотузной можно считать ее вынужденную миграцию в Европу, а затем — благополучное возвращение в Россию.
В октябре 2018-го невыездная девушка с разрешения суда улетела в Москву. Поводом для отъезда стало приглашение на съемки в передаче православного телеканала «СПАС». Проведя несколько дней в столице, Мария перебралась в Киев, а оттуда — в литовский Вильнюс. За границей она столкнулась с интернет-травлей от соотечественников и гостелеканалов.
«Меня очень сильно задевали упреки в самом отъезде, насчет сбора денег на билет из Украины. Оправдания были моей очень большой ошибкой, — рассказывает Тайге.инфо Мотузная. — Мне просто меньше надо было распыляться, но я сидела и читала все комментарии, плакала».
По ее словам, критика в соцсетях длилась 3−4 месяца, но в реальной жизни все было наоборот: «Те же самые украинцы старались помочь, жалели, адекватно относились». В то же время после переезда некоторые друзья перестали общаться с девушкой.
Новость о закрытии уголовного дела Мария встретила с радостью, но сразу возвращаться домой не стала. «Я думала, что пойду учиться, найду друзей. Но время шло, ничего не происходило, у меня ничего не получалось», — вспоминает уроженка Барнаула. Она считает, что дело было в ее окружении: вдали от дома Мария ощущала себя одинокой.
В Литве Мотузная попала под опеку правозащитной организации (название не уточняется), которая помогала ей деньгами на жилье и карманные расходы. Затем она начала работать в «Обществе защиты интернета» (ОЗИ). Вакансию предложил политик Леонид Волков, соратник Алексея Навального. Она должна была вести твиттер и писать сценарии для роликов на YouTube.
Мария не изменила взгляды после уголовного преследования. Она считает, что право «смеяться над мемами про Иисуса» — это право любого человека. Себя она называет «воинствующим атеистом», но оговаривается, что не имеет ничего против института церкви и верующих. Что изменилось — так это взгляды Марии на Россию. После переезда в Европу она «остро» почувствовала, что любит родину. Сейчас девушка находится в Санкт-Петербурге, у нее есть работа, о которой она пока не может говорить публично. В Барнаул на постоянное жительство она возвращаться не собирается.
«Я понимаю, что мне придется фильтровать свою речь, свои высказывания. То, о чем я не задумывалась уже давно, — оценивает возвращение в Россию Мотузная. — Мне нужно будет снова думать о всех этих законах дебильных, чтобы снова не получить проблемы. Какую-то безопасность я теряю».
Мария хочет делать свой правозащитный проект, но пока не определилась с темой, возможно, это будет касаться ЛГБТ-сообщества: «У меня есть пара идей, но я пока не знаю, как это организовать, найти финансирование, сотрудников».
Как замечает девушка, за год она стала гораздо сильнее. Но, когда вспоминает о допросах и обысках, может прослезиться: «Самое главное, что появилось — это самостоятельность и сила духа».
После прекращения уголовного дела алтайская прокуратура от имени государства извинилась перед Марией. Мотузная потребовала 1 млн рублей компенсации за причиненный вред — отсудить получилось только 100 тыс. Девушка также планировала подать в суд на журналистов ВГТРК и свидетелей обвинения, Дарью Исаенко и Анастасию Битнер, но потом передумала: «Решила быть добрее!»
Андрей Шашерин: «Серьезный жизненный опыт»
Уголовное дело. В апреле 2019 года на барнаульца Андрея Шашерина завели дело по ст. 148 и 282 УК РФ. Следствие заинтересовали 36 картинок, размещенные на его страницах в соцсетях. Например, эксперты подтвердили нарушение закона в изображении мужчины с топором в руках и надписью «Даешь русский лес без чурок и сучков». Основанием стала явка с повинной.
Обыск, допрос. 5 марта 2019 года, еще до возбуждения уголовного дела, полиция пришла в квартиру Андрея Шашерина. На время обыска оперативники, применяя наручники, вывели его на улицу, оставив дома жену и маленького ребенка. Потом Андрея отвезли в центр «Э», а супругу под предлогом дачи показаний преследовали до детского сада сына. Похожий обыск проходил и в квартире родителей Шашерина — полицейские было нужно оружие и экстремистская литература.
Уже в отделе Андрею предложили сотрудничество, пригрозив тюрьмой и проблемами у сына. Шашерин согласился, ему дали заранее подготовленные протоколы допроса. Через неделю после обыска барнаульца снова вызвали на допрос, где он отказался от прежних показаний.
Экспертиза. После краткого психического обследования Шашерина попытались отправить на длительное стационарное, чтобы установить его вменяемость. Барнаульские психиатры нашли показания для госпитализации.
Московские эксперты из АНО «Справедливая медицина», к которым обратился Шашерин, признали барнаульца вменяемым и здоровым. Они также заметили, что выводы барнаульских коллег односторонни и необоснованны. Но суд не стал прислушиваться к «Справедливой медицине».
Последствия. Имя Шашерина, как и других фигурантов по ст. 282, внесли в реестр Росфинмониторинга. Он полностью потерял доступ к своим средствам. Из-за заблокированного банковского счета не мог устроиться на работу и регулярно получал штрафы по кредитным платежам. Шашерину пришлось самостоятельно искать деньги, занимаясь строительными работами.
26 декабря СК постановил прекратить уголовное преследование Шашерина, а в январе 2019-го его вместе с Марией Мотузной вычеркнули из списка Росфинмониторинга.
В декабре Шашерин также написал заявление в прокуратуру о совершении массового преступления — незаконных психиатрических экспертизах. Андрей потребовал компенсацию в размере 20 тыс. евро, перед ним извинился зампрокурора Ленинского района Барнаула. Само уголовное преследование барнаулец называет «серьезным жизненным опытом».
Адвокат Роман Ожмегов: «Стоит ждать вал уголовных дел»
Защита. Одним из защитников, представлявших интересы Антона Ангела, Марии Мотузной и Андрея Шашерина, был барнаульский адвокат Роман Ожмегов.
У Ожмегова и адвоката Алексея Бушмакова («Агора») было несколько тактик. Одна из них — доказать, что заявительницы по делу Мотузной не были верующими, а значит, их чувства не могли быть оскорблены. Также они пытались показать, что картинки, которые вменяют их подзащитным, не имеют религиозных атрибутов. «Эти картинки для кого-то обидные, для кого-то нет», — объяснял Роман.
В ходе разбирательства Ожмегов обращался к священнику, африканским студентам медицинского университета, чтобы узнать, оскорбляют ли их картинки из дел подзащитных. Ответ был один: «Нет».
Он спасал Антона Ангела, когда сотрудники центра «Э» пытались насильно поместить подзащитного в психдиспансер. Однажды, еще до публичной реакции Москвы на «экстремистские» дела, Ожмегов мог сам оказаться на скамье подсудимых.
К нему домой пришли полицейские, которые пообещали Роману «проблемы», если он не выйдет из дел. Вскоре Ожмегов узнал от следователей, что якобы «набил лица» четырем полицейским при защите Ангела. Это была не первая угроза со стороны МВД в карьере адвоката.
«Я буду идти до конца, не хочу становиться разменной монетой в этом деле. Бой он и есть бой», — говорил тогда Ожмегов.
Последствия. Адвоката расстроил отъезд Марии Мотузной за границу, потому что он мог свести на нет всю стратегию защиты. Ожмегов помнил о планах Марии покинуть Россию, но об окончательном решении ничего не знал: «Я не понимаю ее поступка. Я кучу проблем нажил себе на этом деле. Она поступила, на мой взгляд, не по-человечески».
В разговоре с Тайгой.инфо Ожмегов подчеркнул, что не в обиде на Марию. Он продолжил общаться с ней: «Спрашивал: все ли нормально? Никто не напрягает? Нет физического или психологического воздействия?»
Сейчас Ожмегов продолжает заниматься юридической практикой. По его словам, за помощью по похожим «экстремистским» статьям к нему больше не обращались.
«Полицейские боятся со мной связываться», — считает адвокат.
После декриминализации ст. 282 УК РФ, предполагает Ожмегов, пойдут «административки», а осенью 2019 года стоит ожидать «вал» уголовных дел. Если есть административная ответственность, то уже можно привлечь к уголовной, объясняет он.
Даниил Маркин: «Нет сил больше судиться»
Уголовное дело. В феврале 2017 года на барнаульского студента Даниила Маркина завели дело по ст. 148 и 282 УК РФ. Ему вменили сохраненные в 2013−16 годах мемы (не более 10 штук). Например, среди них был картинка с изображением персонажа Джона Сноу из «Игры престолов» с надписью «Джон Сноу воскрес. Воистину воскрес». Те же «эксперты-лингвисты» усмотрели в этом оскорбление чувств верующих.
Свидетелями обвинения стали девушки, также проходившие по делу Марии Мотузной — Анастасия Битнер и Дарья Исаенко. Они же выступили и понятыми. По словам Маркина, из дела следует, что никто, кроме них, не видел картинки.
Обыск, допрос. Утром 25 июля 2017 года сотрудники полиции пришли к Даниилу с обыском на квартиру бабушки. Оперативники потребовали показать компьютерную технику, отобрали телефон. Обыск не был тщательным — к половине техники даже не притронулись.
«Забудь про свою технику. Ее либо утилизируют, либо изымут в пользу государства», — говорили ему. В это же время обыск проходил на квартире родителей Маркина.
Сотрудники центра «Э» пытались внушить Даниилу, что ему нужно сотрудничать и взять вину на себя. Оперативники предложили сделку: Маркин рассказывает об известных ему «экстремистах» Барнаула, а взамен получает минимальное наказание в виде исправительных работ. Студент отказался. Как только Маркин признал, что сохранял якобы экстремистские картинки, допрос завершился, и его отпустили.
Имя Даниила внесли в список Росфинмониторнига и заблокировали банковские карты.
Суд. Первое заседание состоялось в июне 2018-го, спустя почти год после возбуждения дела. Прокурор трижды отказывалась передавать материалы судье, но как только ушла на больничный, делу дали ход.
Суд, по словам Маркина, был настроен к нему благосклонно и адекватно. «Судья не давит, относится с пониманием», — рассказывал барнаулец. Знакомые Маркина заявляли поручительства в его защиту. Свидетели Битнер и Исаенко на суде не смогли вспомнить, в каком отделе писали заявление на студента.
Позже Маркину назначили психологическую экспертизу в Новосибирске, чтобы установить, как он относился к религии в 16 лет (на момент распространения якобы экстремистского мема). За семь часов он ответил на более 100 вопросов эксперта, но выяснить отношение молодого человека к религии «не представилось возможным». Согласно заключению, у Даниила не было «негативных установок» по отношению к христианам.
Последствия. Дело Маркина было прекращено по нереабилитирующим основаниям в январе 2019 года. После изменения законодательства суд не нашел состава преступления.
В отличие от Марии Мотузной Даниил не стал требовать извинений от прокуратуры и судиться за компенсацию вреда и издержек. Говорит, что нет сил тратить еще один год «ради возможных 100 тыс. рублей».
После включения в список Росфинмониторинга Даниил сталкивался с трудностями по работе (Маркин профессионально занимается фотографией). Он рассказывал Тайге.инфо, что приходилось принимать оплату услуг наличными или просить о переводе денег на карту матери.
«Я стал тщательнее фильтровать поток информации, который пропускаю через свою страницу», — говорит Маркин. Он закрыл альбом с сохраненными фотографиями, сменил настройки приватности. Страница во «ВКонтакте», по словам Даниила, помогает ему зарабатывать на услугах.
История Маркина запечатлена в романе «Репост» барнаульской писательницы Анны Самойловой. По сюжету главный герой произведения, студент-фотограф Денис, сохраняет картинку с Джоном Сноу на фоне православной иконы. По словам Самойловой, образ Дениса — собирательный, он создавался на основе уголовных дел барнаульцев и общения с сотрудниками правоохранительных органов.
