Петр Финк: «Будут реформы и в пользу простого человека. Иначе грош нам цена как гражданам»

На первом заседании исполкома Совета рабочих комитетов Кузбасса, который проходил в Кемерове в начале текущего месяца, обратил на себя внимание тот факт, что среди не такого уж большого количества приглашенных был и Петр Финк – личность довольно незаурядная и хорошо известная в нашем регионе. И тогда же мы договорились с ним об обстоятельном интервью для «Волости». Которое, наконец, состоялось: в Новокузнецке Петр Михайлович бывает довольно часто. Во-первых, потому что именно здесь появился когда-то на свет и имеет немало родственников в городе, во-вторых, как у натуры деятельной, у него постоянно в рабочем графике деловые встречи, а Новокузнецк не самое последнее место в России для коммерческих контактов.  

 Рассказывать в подробностях биографию Финка, о его взлетах и падениях в новейшей истории России нет смысла. Для этого вы можете пройти по выделенным здесь ключевым словам на наиболее подробные материалы о нем, или же просто набрать в поисковике «Кемерово, Петр Финк», чтобы получить еще более полный спектр информации. Коротко же его представить можно следующим образом: в начале 90-х прошлого века он был одним из самых преуспевающих в стране бизнесменов, организовав в Москве и Кузбассе целую сеть бурно развивающихся предприятий. Но за участие в политических процессах (Петр Финк был депутатом областного парламента), за открытое противостояние с «народным» губернатором Аманом Тулеевым пришлось заплатить дорого: в течение нескольких лет активного, но остающегося еще по-советски доверчивым предпринимателя оставили в буквальном смысле без средств к существованию.

До сих пор он с горечью вспоминает этот самый сложный период в жизни, когда пришлось столкнуться не только с откровенной ложью, дворцовыми интригами, но и биться за собственное выживание. Неоднократные покушения на жизнь, желание сильных мира сего упрятать Финка за решетку по целому ряду надуманных обвинений, постоянное полоскание имени политика и бизнесмена в прессе отдельными нанятыми журналистами – через все это Петру Финку пришлось пройти и удалось не сломаться. Вот и сейчас он с горечью говорит не о себе, а о том, в какой трудной ситуации оказалась на данный момент страна. Что, по его мнению, необходимо было бы сделать в первую очередь, а с чем торопиться не стоит. С Советом рабочих комитетов Кузбасса, с отдельными членами которого он хорошо знаком еще с конца прошлого века, предприниматель связывает особые надежды по выводу нашего региона, да и всей России из кризиса.  

Будучи немцем по национальности и имея тысячи возможностей «навариться» и «слинять» отсюда, получив гражданство другой страны, как это сейчас делает практически вся современная поросль из разряда «денежные мешки», облачившаяся в тогу патриотов, Петр Финк по-прежнему считает единственной своей Родиной Кузбасс, а самого себя русским – отчасти по воспитанию, отчасти по восприятию окружающей действительности.   

— Знаете, любовь к отчему дому, к земле, на которой родился – ее не заболтаешь. Она или есть, или ее нет. По делам судить надо, а не по высокопарным словам. И еще надо иметь в виду, что человек подразумевает под словом «Родина». Для кого-то это – широкие просторы, леса и реки, недра, полные всякого добра, особый культурный уклад, а для меня, прежде всего — люди, с которыми ты жил бок о бок и преодолевал невзгоды. Тот особый менталитет народа, который иногда восхищает, а иногда и раздражает. О достоинствах могу говорить долго и с придыханием, а вот большим минусом его, в частности, считаю готовность терпеть все невзгоды до тех пор, пока жизнь станет совсем невыносимой. Но это можно списать и на исторические «заслуги» Родины: здесь обычно искали (и находили!) врагов народа совсем не там.   

— Это вы и свою непростую биографию имеете в виду, в том числе?

— Не без этого. Но здесь любому человеку, имеющему собственное мнение, собственные взгляды на те или иные процессы, всегда жилось непросто. Мне, как майору запаса, освоившему в свое время тактику ведения боевых действий против хитроумного противника, в чем-то проще, а каково человеку гражданскому? Да еще воспитанному в интеллигентной семье?

— Предположу, что вы с энтузиазмом восприняли весть о возрождении Совета рабочих комитетов Кузбасса…

— Конечно. Мы ведь долгое время работали параллельно друг с другом. Я, в частности, с 1992 по 1997 годы возглавлял Фонд поддержки президента. Идея была не направлена на какую-то отдельную личность – Ельцина или Путина, как это могут сейчас воспринять многие, а на институт власти как таковой. В те годы обозначилось жесткое противостояние прогрессивных и консервативных сил, и мы совместно пытались поддержать продолжение преобразований в стране. Рабочие комитеты, как вы помните, тогда делегировали во власть представителя президента (Анатолий Малыхин) и губернатора (Михаил Кислюк). Другое дело, не все так хорошо в итоге закончилось, как мечталось.

— Сказка явью для многих не стала – это правда. Значит, в чем-то ошибались, чего-то не учли?

— Во многом. Только ошибки наши следует все же разделить. Я с конца восьмидесятых занялся бизнесом, и вскоре во многом преуспел. А в политику окунулся в силу нерастраченной энергии и потому, что считал (и сейчас считаю), что Кузбасс – настоящий Клондайк для малого и среднего бизнеса. В частности, будучи депутатом, я одно из своих выступлений в Законодательном Собрании полностью посвятил положению дел на селе и выходу сельскохозяйственной отрасли из кризиса. Стоит напомнить, что если в городах были пустые прилавки магазинов, однако люди все равно умудрялись как-то затариваться, то в деревнях царила полная разруха и нищета. Я сам был свидетелем того, как детей в одной из семей кормили комбикормом.

 Мы уже видели в своих проектах, как села превращаются в небольшие фермерские хозяйства с собственными маслобойнями, сыроварнями, небольшими колбасными цехами. Да и люди на местах верили, что их жизнь вот-вот кардинально изменится, надо только немного подождать. Наши идеи легли в основу программы «Фата», тщательно разработанную местными специалистами и финансируемую богатым Западом. Но вскоре к власти пришел господин Тулеев, и все благополучно похоронил.    

Знаете, какое у него в то время отношение к бизнесу было, как он его воспринимал? Ничего не придумываю – вывод из личных бесед: никакого бизнеса в природе нет, есть спекуляция. Съездил в Китай, купил барахло по дешевке, здесь втридорога продал, и опять с баулами туда. Надо шахтами заниматься, углем – это поможет поднять регион и страну на ноги. Хорошо, замечаю, надо – кто ж отрицает, если отрасль во все времена определяла экономику региона. Но почему одно должно мешать другому?

Такой вот государственный подход был у человека, затем два десятилетия возглавлявшего Кузбасс. При этом хочу заметить, что «спекулянт» Финк был категорически против приватизации угольных и металлургических предприятий региона, считая подобное решение недальновидным, а «государственник» Тулеев, не задумываясь, передал в частные руки все основные фонды области, которые десятилетиями формировались поколениями здесь живущих. Более того, работая в интересах небольшой кучки людей с оффшорными счетами, с какого-то перепугу наградил себя званием «народного губернатора».

Впрочем, это дела давно минувших дней, и мне кажется, что даже Тулеев на данный момент многое переосмыслил. А главная ошибка настоящих предпринимателей той поры и моя личная заключалась в том, что была искренняя вера — все институты власти в стране кровно заинтересованы в скорейшем преодолении экономического кризиса и в построении цивилизованных взаимоотношений в обществе. А значит – вперед, галопом и с песней!

Мы не принимали в расчет так называемый человеческий фактор, который и оказался в итоге решающим. На смену откровенному бандитизму вскоре пришла скрытая коррупция, и вся идеология преобразований полностью деградировала. К управлению процессами пришли люди, видевшие свет в конце тоннеля исключительно для себя. Остальным предлагалось довольствоваться демагогической риторикой о скором светлом будущем.  

Ошибка же Совета рабочих комитетов была несколько иной. На каком-то этапе там решили, что экономическая и политическая ситуация от них больше не зависит. Иными словами, «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить». А делегированные во власть Кислюк и Малыхин вскоре растворились в общей чиновничьей массе, потеряв какую бы то ни было связь с выдвинувшими их низами. Говорю об этом с горечью, потому что дружеские отношения у меня сохранились и с тем, и с другим.

Рабочие комитеты, отказавшись от делегирования собственных представителей в исполнительные и представительные органы различных уровней власти, вскоре попросту прекратили свое существование. А в результате? Посмотрите, кто сегодня заседает в Государственной Думе? Там рабочего днем с огнем не сыщешь. Есть олигархи, есть представители их интересов — бывшие чиновники, спортсмены, артисты, политологи, есть партийные функционеры… Впрочем, ситуация и уровнем ниже не лучше. Какие законы они могут принимать для всего остального общества, не зная, чем в российской глубинке живет рядовой житель страны, не ведая о главных проблемах, стоящих перед ним? Они варятся в собственном соку – и это естественно. А отчеты о встрече с избирателями на местах – профанация. Никто в саму суть проблем, чтобы их решать не точечно, а кардинально, вникать не собирается.   

— А теперь разве можно все исправить? Не кажется вам, что болезнь зашла сильно далеко?

— Пока организм, который называется Российской Федерацией, жив, все можно исправить. И вариант «щадящей терапии» хоть и сложен, но наиболее предпочтителен. Никто в здравом уме не хочет развития событий по революционному сценарию. И потому на этом этапе так важно искать и находить точки взаимопонимания верхов и низов, что, как я понимаю, и пытается сейчас делать Совет рабочих комитетов Кузбасса.

У ребят из бывшего забастовочного движения, как и у меня, есть огромное желание исправить те серьезные ошибки, о которых я уже говорил. Есть внутренняя потребность завершить когда-то начатое, чтобы успехами родного региона, родной страны мог гордиться не только какой-то штатный оратор в силу своего служебного положения, а любой соотечественник. Предвосхищая реплики типа «старперам делать нечего, пусть развлекаются», отвечу: старость – это не столько физический показатель, сколько духовный. Состариться можно и в 30 лет. Тогда ничего и не остается, как, уподобившись прообразу советских бабушек на лавочке, засесть в социальные сети и брюзжать – мол, беспросветно в этом мире жить. Не отрывая при этом задницу с кресла или дивана, и периодически наполняя рядом стоящую емкость кофе, чаем, водкой или коньяком.

У людей деятельных другие приоритеты. Мы взрослеем вместе с обществом, а не стареем, а испытания делают нас лишь мудрее. К тому же, правительство нас вообще в одночасье омолодило, повысив пенсионный возраст. Так что по новому летоисчислению людей из прошлого, но находящихся в самом расцвете сил в Совете сейчас предостаточно. А курс на омоложение – перспектива ближайшего будущего. Этим, насколько мне известно, займется специальная группа сразу после проведения съезда.     

Но главное – в другом. Прежде чем более активно работать с гражданским обществом, как мне кажется, надо дать самим себе четко сформулированные ответы на следующие вопросы: «Что происходило 25-30 лет назад и почему? Каких изменений добивалось рабочее движение Кузбасса в сложный для общества период? Что получено в итоге, и как можно влиять на ситуацию, чтобы ее не усугубить, а направить в русло позитивных изменений?». Получив честные ответы на них, выработать стратегию действий, думаю, не составит большого труда. По крайней мере, я верю в этих людей, которые проявили огромное мужество тогда, хотя репрессии могли последовать в любую минуту. Которые полны решимости внести свой вклад в улучшение жизни общества и сегодня.

— Знаю, что вы теперь довольно плотно контактируете с исполнительным органом Совета рабочих комитетов Кузбасса. Знаю и о том, что у вас есть собственный взгляд на формирование последовательных действий данной организации. Не могли бы поделиться им с читательской аудиторией?

— С удовольствием, хотя, возможно, кого-то и разочарую, потому что ничего оригинального я не предлагаю. Большинство позитивных изменений, исходящих снизу, инициируется в ситуации, когда переговорный процесс – единственный выход, чтобы хоть как-то удержать положение дел в стране под контролем. Сегодня Россия находится именно в таком положении. И тут глупо надеяться, что удастся в одночасье избавиться от откровенного вранья, безделья, хамства, непрофессионализма, которые свойственны отдельным чиновникам на местах. Именно с этим контингентом придется работать и предлагать им собственные решения. Как и осуществление рабочего контроля над наиболее значимыми проектами.

Взять, к примеру, тот же Новокузнецк. Почему вторую пятилетку строится и никак не может войти в число действующих школа №81? Толком никто ничего не знает, но и отчитываться перед людьми никто не собирается. Или Центральная ТЭЦ, на которой опять неспокойно в связи с приходом нового собственника. Куда пропали более двух с половиной миллиардов рублей, обернувшиеся  долгом перед поставщиком? Это бесхозяйственность чиновников администрации? Некомпетентность руководителей ТЭЦ? Воровство? Нет вразумительного ответа. А проблемы Киселевска, жители которого вынуждены писать письмо даже канадскому премьер-министру, лишь бы привлечь внимание к своим проблемам? Увы, небольшие группы активистов могут составлять петиции хоть инопланетянам, но обратят на них внимание только в том случае, если вставшая на защиту их интересов общественность представляет собой серьезную силу. Именно в Совете рабочих комитетов Кузбасса я ее и вижу.   

Но было бы неправильно оказаться в позиции разводящего при решении сиюминутных проблем. Потому что это – борьба со следствием, а не с причинами. Сейчас много говорят об экологии, о превращении родной земли в лунный ландшафт. Но это тоже лишь следствие экономической политики, в результате которой угольная отрасль была ошибочно передана в частные руки. Отрасль, которая с точки зрения бизнеса была и остается довольно рискованным вложением инвестиций.

Вот рухнули сейчас цены на энергетический уголь, и тысячи работников шахт и разрезов могут в одночасье остаться без работы и средств к существованию. А что будет с самими разрезами? Их собственники объявят себя банкротами, и заниматься рекультивацией бывших хозяев уже никто заставить не сможет. Нет даже самого механизма, предусматривающего выход при подобном развитии событий. Роль страховых компаний вообще сведена на нет, а надзорные контролирующие органы работают только с учетом сиюминутных государственных интересов.

В Кузбассе реализуется стратегия добычи полезных ископаемых без учета интересов местного населения – как будто его здесь и нет. Это ж уму непостижимо, когда читаешь, как какой-то угольный генерал пытается успокоить население соседней деревни, задыхающейся в пыли, тем, что поставил фонарь у дороги, и теперь там стало светлее в ночи. Это у них называется выполнение социальных обязательств.

Отрасль должна быть  государственной, как я уже говорил. И работать в перспективе желательно строго через Госзаказ, в котором бы превалировали интересы государства и региона, а не отдельных успешных людей от власти. Но этот путь очень долгий, сначала предстоит пройти другой – деофшоризации. В этих оффшорах погрязла вся экономика, если уж поминать грязь. Что тоже очень непросто, учитывая усиление глобализации.

Но открыть торговые дома на территории Кузбасса, а не на Кипре или Виргинских островах, чтобы держать именно здесь цены близкие к мировым, отрубив, тем самым, желание обогащаться спекулятивным путем где-то далеко за морями, вполне по силам современным политикам. Тогда и регион станет значительно богаче, и шахтеры смогут получать в разы больше за свой нелегкий труд. Значит, Совету рабочих комитетов поневоле придется заниматься и политикой. А как именно — через консультации или представительство – это уже решать съезду.

Я считаю, что делегировать своих представителей хотя бы в Законодательное Собрание области было бы совершенно уместно. Вот вам ситуация: разве это нормально, когда в одном городе люди работают практически на одной и той же минусовой отметке, одинаково рискуют жизнью, находятся по землей одинаковое количество времени, но одни получают намного больше только потому, что добывают коксующийся уголь, а соседи – энергетический? Мне представляется это крайне неправильным – я за введение базовых тарифов для подземных рабочих. Но кто нынче может в областном парламенте лоббировать подобного рода изменения, а при необходимости выходить с предложением и на федеральный уровень? Нет сегодня таких людей. Хотя регион и шахтерский. 

Любопытная штука – статистика. Чуть что – все оперируют данными исследований, хотя те иногда и не соответствуют друг другу, а некоторые результаты и вовсе противоречат восприятию человеком окружающего мира. Нам до сих пор зачем-то рассказывают о рекордных тоннах добытого угля. Как будто одной ногой идеологи капитализма так и остались в Советском Союзе. Скажите, какому чумазому Иванову из забоя это интересно? Вы переведите эти миллионы тонн в долю ВВП, приходящуюся на каждого горняка Кузбасса. Чтобы все видели, кто этот показатель благосостояния в стране формирует на самом деле. Может тогда хоть чьи-то языки, свысока комментирующие потребности населения, чуть плотнее будут находиться за зубами.

— Ну а себя вы как-то видите в этом движении? Не случайно же были на заседании исполкома.

— Буду рад любому участку работы, который доверят. Знаю, насколько это сегодня важно, знаю, как люди ждут хотя бы признаков перемен. Пока же считаю нужным как бизнесмен организовать финансирование деятельности Совета. Это непросто. Но чтобы работа была профессиональной, необходимо привлечение специалистов высокого уровня. А это – юристы, экономисты, эксперты в различных областях. Да и сам процесс деятельности исполкома, связанный с работой с людьми, с разъездами, с арендой помещений для проведения массовых мероприятий, требует серьезной финансовой подпитки. Одного оптимизма и веры в конечный результат в современных условиях маловато.

— И вы верите в этот самый конечный результат, как и в устранение несправедливости? 

— Иначе не ввязался бы. Если Совет «не сольется», не потеряет оптимизм при каких-то неудачах, а их можно прогнозировать уже сейчас, то все у нас получится. Я вижу, что в появлении этой силы заинтересовано не только общество, но и власть. Если же не получится реализовать задуманное, не удастся установить демократический контроль над жизненно важными процессами, то грош нам  цена как гражданам этого государства.  

Владимир Максимов