События последних дней, в ходе которых участились массовые протесты населения против освоения новых угольных месторождений и строительства разгрузочно-погрузочных станций, вряд ли кого оставляют равнодушными. Борьба за здоровый образ жизни, за экологическое благополучие не право даже, а святая обязанность тех, кто живет на этой земле и хочет, чтобы на ней же жили и процветали последующие поколения. Другое дело, что проблему, к которой мы упорно двигались десятилетиями, вот так просто – по революционному когда-то принципу «взять все и поделить» (взять все и позакрывать) — не решить.
Именно об этом наша беседа с Петром Михайловичем Финком – предпринимателем и общественным деятелем, который в былые годы был депутатом Законодательного Собрания, а также руководителем Фонда поддержки президента (Бориса Ельцина). Довольно жесткое противостояние с бывшим губернатором Аманом Тулеевым, по словам самого собеседника, закончилось для него активным преследованием со стороны правоохранительных органов, продолжающееся и до сих пор. Но все это не отбило у бизнесмена охоту иметь собственный взгляд на события, а также называть вещи своими именами. Точка зрения Петра Финка на озвученную в самом начале ситуацию в Кузбассе хоть и не бесспорная, но определенно заслуживает внимания.
— В свое время я был практически единственным оппозиционным депутатом в составе Законодательного Собрания области, которым и тогда, и после беззастенчиво манипулировал Тулеев. Но это не значит, что был во всем согласен с позицией президента и действующего правительства. В частности, я был категорически против приватизации крупной промышленности и угольной отрасли, в частности. Развитие малого и среднего бизнеса как основу будущей государственности – да, приветствовал, но передачу общенародной собственности в частные руки не понимал и не принимал.
Но уж коль так в итоге случилось, то в беседе с премьером Егором Гайдаром просил хотя бы об одном – установить для региона льготный налоговый режим, чтобы наша угольная отрасль (как, впрочем, и другие, включая малый и средний бизнес) могла бы стать конкурентоспособной на международном рынке. Чтобы кредиты местным предпринимателям можно было взять по ставкам на уровне развитых стран – тем более что большая часть заемных средств в Россию все равно поступала тогда из-за рубежа. Для Кузбасса, который находится в центре страны в одинаковой отдаленности от морских портов (неважно, где расположенных — на западе, на севере или на востоке) – это было крайне важно.
Было также понятно, что неконкурентные условия обязательно приведут к желанию собственников экономить. На чем? На безопасности шахтеров, на их заработной плате или на здоровье окружающих и экологии – не так важно. Но в правительстве такую позицию проигнорировали, а мы сегодня вынуждены пожинать плоды принятых в давно минувшие дни решений. Регион сплошь перерыт разрезами, открытый способ добычи без проведения последующей рекультивации считается относительно дешевым способом добычи сырья, а с интересами живущих поблизости людей как не считались, так и не считаются.
Еще об одном хочется напомнить, коль уж зашла речь о днях былых. Конечно же, в те годы необходимо было параллельно развивать в регионе и другие отрасли, а не зацикливаться на угле. И была такая программа Фата – совместный с итальянцами проект, который бы не только мог развить в Кузбассе сельское хозяйство, но и организовать комплекс перерабатывающих предприятий, способствовал бы созданию малых промышленных производств, «заточенных» обслуживать интересы села. Не случилось – «народный губернатор» убил его. Как и все то, что не вписывалось в его понимание новой экономической модели. «Добывай уголь дешевле, грузи больше, продавай дороже» — нехитрый принцип, результатом которого стало признание практически всех населенных пунктов Кузбасса моногородами. То есть, субъектами с повышенным для проживающих в них риском.
— Давайте все же вернемся к дню сегодняшнему…
— Так я о нем и говорю. Сегодня более половины бюджета области формируется за счет добытого и проданного угля. А если сюда еще и включить людей, чье благополучие и уже семейный бюджет напрямую зависят от того, насколько успешно обстоят дела в отрасли (по последним данным – это около полутора миллионов человек), то мы придем к выводу, что ситуация практически безвыходная. Это результат той экономической политики, которая усиленно насаждалась долгие годы. И вот теперь мы встали перед трудноразрешимыми проблемами – цены на черное золото рухнули, пропускная способность железной дороги на восток так и не увеличена, а население больше не желает мириться с угольным соседством, которое изо дня в день в прямом смысле отравляет ему жизнь.
Скоро, как нас заверили, исполнится 300 лет с начала освоения в Кузбассе угольных месторождений. К этой дате (и не только к ней) был разработан чудовищный план увеличить здесь добычу в короткий срок до 350 миллионов тонн в год. Это при том, что еще коммунисты в свое время вычислили допустимый предел, позволяющий минимизировать все возможные риски – это 180 миллионов тонн. Задача теперь стоит превысить искомую цифру в два раза. Назовите нам поименно, кто эти экономисты, расскажите, чем они руководствовались, высчитывая данные цифры, словно речь идет об освоении Антарктики, а не о регионе с высокой плотностью населения. Как мог губернатор, депутаты давать «добро» на попытку реализации этого плана?
Да, уголь – это благо, ниспосланное нам свыше, а во что оно превратилось? Достаточно уже добываемых сегодня объемов, чтобы всерьез заняться переработкой (глубокой, в том числе), а не гнать за рубеж сырье. Но мы продолжаем это делать, выполняя всю черновую работу. Опять вернусь на минутку в прошлое. В свое время мы предлагали Тулееву не перевозить по всей стране уголь, а здесь построить современную электростанцию, чтобы продавать тому же Китаю уже не сырье, а электроэнергию. Компания «Сименс» была готова поставить самое мощное оборудование для этих целей с учетом всех современных экологических требований. Но в возникновении на территории Кузбасса государственного предприятия никто заинтересован не был. С огромным количеством собственников, готовых ради прибыли на все, работать значительно приятнее и выгоднее (речь не о выгоде страны или региона).
— И как теперь быть? Отказаться от планов? Как говорят в таких случаях: критикуя, предлагайте.
— Протестный настрой в обществе будет только усиливаться. Тем более что подогревается он отнюдь не всегда добрыми намерениями «профессиональных революционеров», которые искренне полагают, что еще одно гражданское противостояние с массой невинных человеческих жертв – единственный выход из сложившейся ситуации. Да и активность финансируемых Западом экологических организаций не стоит сбрасывать со счета. Этим – чем хуже у нас, тем лучше. Ничего личного, как говорится – обыкновенная закулисная борьба за сферы влияния. На умы, в том числе. Вот только понимание этого даже самими участниками протестного движения не решает проблему. Они ждут ответных шагов от людей, облеченных властью. А их нет.
Вроде бы понятно, что отказаться сегодня от того, к чему пришли, одномоментно нельзя. Никто не найдет ответа на вопрос, как будем жить, если повсеместно начать запрещать перевалку угля и его добычу. Это бы значило неконтролируемый рост безработицы, отсутствие средств на медицину, образование, культуру. На строительство дорог, в конце концов, к тем же жилым поселкам, к которым, правда, и сегодня можно добраться с большим трудом. Вот на таком фоне люди из Кузбасса действительно будут массово мигрировать, и нынешний отток населения покажется простым поиском части людей своего счастья где-то на стороне.
Чтобы не допустить этого, необходимо наладить трехсторонний переговорный процесс между обществом, бизнесом и властью. Сегодняшняя реакция заместителей губернатора на ситуацию в Новокузнецком районе не внушает доверия. Люди понимают, что от планов близ той же Черемзы бизнес отказываться не намерен. Как не намерено препятствовать ему и региональное правительство, наверняка уже подсчитавшее ожидаемое пополнение бюджета от работающей там компании. Сейчас ищется лишь повод, дополнительный аргумент, чтобы снизить градус недовольства. А его не будет, если привычно игнорировать протест и не прислушиваться к тому, о чем говорит противная сторона.
Обращать внимание на возмущение жителей надо было на ранней стадии – еще во время предварительных слушаний, как это было в той же Черемзе или в Киселевске (речь об объектах ЦОФ «Шахты №12»). Но там не то, что кто-то из области не присутствовал – даже муниципальных чиновников не было. Разбирайтесь сами, как хотите. И вот результат – вмешиваться в урегулирование конфликта команде губернатора все равно пришлось. Жаль, что поздно, когда одни доведены чуть ли не отчаяния, а вторые уже понесли серьезные финансовые потери. При этом всем понятно, что речь идет не о законности строительства, а о принципиальной позиции сторон, хотя и те, и другие говорят именно о документальном подтверждении прав на землю и недра. Речь о том, быть или не быть нежелательному соседству в принципе.
С точки зрения экономики, интересов всех жителей Кузбасса, а не только обитателей нескольких десятков близлежащих домов, стоило бы вроде сказать: «Быть!». То есть, не считаться с чаяниями жителей Черемзы? Нет уж. Либо вы, господа бизнесмены и чиновники, находите устраивающий местное население вариант решения конфликта, либо замораживаете здесь все работы, пока он найден не будет. В противном случае вы только усугубите инвестиционный климат региона, который и без того невысок. А значит, желающих вкладывать в экономику Кузбасса деньги на фоне массовых протестов будет еще меньше.
Лучший вариант решения проблем – переселение. Это же не нормально, когда у тебя за околицей — пыль, взрывы, черный снег… В таких условиях не просто жить нельзя – невозможно рожать детей, воспитывать их. Но почему-то мало кого волнует ситуация в Киселевске, в том же Апанасе, где расположены месторождения с довольно качественным дорогим углем. Я уже не говорю о статистике экологических заболеваний в этих местах, которая просто зашкаливает. Кто об этом должен думать? Явно не экоактивисты или бизнес с их прямо противоположными интересами.
По воле случая мне пришлось более близко столкнуться с противостоянием предпринимателей и части населения Апанаса. Речь там шла (и идет) о разработке уже действующего с давних пор разреза, на который есть все правильно оформленные документы. Бизнесу с активистами так и не удалось до сих пор договориться. Только что в этом хорошего, если они приостановили там работы? С течением времени находящийся на поверхности разреза уголь тоже загорится и будет отравлять местное население не хуже так называемого Тулеевского отвала.
Подъезды к Апанасу и другим близлежащим населенным пунктам уже давно стали безжизненными в связи с работающими там другими разрезами. Под домами жителей – коксующийся уголь, который одинаково востребован в стране и за рубежом. В самом довольно большом по размерам поселке сегодня нет даже магазина, не то, чтобы еще каких-то объектов из сферы услуг. Нет, соответственно, и самой работы. Близлежащая земля уже никогда не станет основой для сельского хозяйства. Людей оттуда надо переселять. Эту работу в наиболее проблемных точках региона надо проводить также усиленно и планомерно, как и отказываться от доминирующей роли угольной отрасли в экономике Кузбасса.
— Легко сказать, но трудно сделать. Где деньги взять на такую отеческую заботу о ближних? Уже сегодня наш регион дотационный, а со сворачиванием добычи угля он и вовсе может стать банкротом.
— Я говорил не о сворачивании здесь угольной отрасли, а как раз об обратном – о постепенной замене приоритетов в экономике Кузбасса. Мы же все с вами видим, что уголь как сырье для энергетики и металлургии будет востребован на мировом рынке максимум лишь еще несколько десятков лет. Научный прогресс не стоит на месте, к тому же, ведется и усиленный поиск новых источников энергии. Интерес он продолжит представлять лишь как основа для глубокой переработки. Мы будем все равно вынуждены сокращать его добычу, но вот что к тому временем станет с регионом, с людьми, его населяющими, если не задумываться о будущем уже сейчас — для этого не надо иметь богатое воображение. По крайней мере, благодатный юг Кузбасса точно превратится в безжизненное плато.
Что касается денег или их отсутствия на благое дело – тут вопрос спорный. Если посмотреть, с каким энтузиазмом они выделяются на реализацию объектов и программ отнюдь не первостепенной важности, то как-то даже скучно об этом говорить. К тому же, если «привязать» все компании, добывающие уголь, к региону и оборвать их связь с посредническими головными фирмами в офшорах (то есть, создать условия для непосредственной реализации угля конечному покупателю со складов Кузбасса), то никаких проблем с финансированием переселения даже целых городов вроде Киселевска возникнуть не должно.
И это не фантазии, а единственный путь к согласию и процветанию. В противном случае противостояние будет так и продолжаться, пока не достигнет желаемого для некоторых результата, когда брат пойдет против брата. А что станет в таком случае как бы идейной основой «выхода из ситуации» — мечты о справедливости или ненависть к тем, кому все позволено, уже неважно.
Владимир Максимов
