В тот далекий теперь уже 1989 год автор этих строк работал собкором областного телевидения по югу Кузбасса. И потому все здесь происходящее, всколыхнувшее затем страну, не просто происходило на собственных глазах, а требовало непосредственного контакта как с активистами рабочего движения, так и с многочисленными гостями и делегациями, зачастившими в регион. Единственное, что было не по душе – это приезд высокопоставленных чиновников. Не потому, что я их с младенчества не любил – просто вокруг таких событий создавался ажиотаж не хуже коронации Николая II на Ходынском поле. Но в подобных случаях в сибирской глубинке появлялось столько камер и фотоаппаратов – в том числе из Кемерова, что сожалеть о проигнорированном событии практически не приходилось. Куда интереснее было общаться непосредственно с представителями угольных предприятий, наблюдать за изменением их взглядов и интересов.
Опорный корпункт областного ТВ, освещавшего события на юге региона, находился в Новокузнецке. Естественно, больше всего информации было именно о членах местного городского рабочего комитета. Сегодня, спустя 29 лет после начала забастовочного движения, приведшего к изменению политической и экономической системы в стране, хотелось бы рассказать о некоторых активистах, о том, как сложилась впоследствии их судьба. Это может быть для кого-то и познавательным, и в какой-то степени поучительным.
Начнем, пожалуй, с самого громкого и наиболее часто упоминаемого имени – Сергея Неверова, которого все хорошо знают, как вдохновителя «Единой России» и постоянного обитателя коридоров Госдумы. Так вот, никаким активистом рабочего движения в Новокузнецке и области он никогда не был, как о том вещает старушка Вики. А числился он профсоюзным боссом на шахте «Есаульская», или – в переводе на более доступный – профессиональным бездельником. Ни в каких протестных акциях уроженец Таштагола замечен не был. Более того, отличался умением влезть в доверии к руководству, в результате чего сблизился сначала с директорами объединения «Южкузбассуголь», а затем втерся в доверие и к Аману Тулееву, исполнявшему в то время обязанности председателя областного Совета. Вся его последующая биография – лучшее свидетельство именно этого качества, а не борьбы за мыло и социальную справедливость для трудящихся масс.
Есть еще один шахтер, поднявшийся на протестной волне и проживающий ныне в Москве. Это – Игорь Кожуховский, заместитель генерального директора Российского энергетического агентства, национальный директор Проекта ПРООН-ГЭФ «Энергоэффективность зданий на Северо-Западе России». Бывший механик шахты «Абашевская» был привлечен в Рабочий комитет после того, как активисты поняли – одного желания мало, нужны люди образованные. А у Кожуховского был диплом горного инженера-электрика. Появились они вместе с Валерием Киселевым в рядах активистов уже ближе к 1991 году. Надо отдать должное Игорю, который впоследствии не раз отфутболивал своих бывших сподвижников по борьбе, которые обращались к нему с просьбой о помощи, в том числе материальной: он сразу же поставил себе цель покинуть вскоре депрессивный регион. Это знаю уже из личной с ним доверительной беседы. В отличие от других, не пил, не курил – ковал имидж и прокладывал тропинку к собственному светлому будущему. Как показало время – вполне удачно.
А вот Киселев был попроще. Считал, что именно в Новокузнецке, в Кузбассе его счастье. После неоднократных побед в выборах и воцарения на посту заместителя председателя городского Совета, Валерий Васильевич вскоре перешел к общественной деятельности. Все хотел сделать постоянно реформируемую ЖКХ с человеческим лицом. Ага…
Еще один весьма заметный персонаж, мимо которого пройти невозможно – Анатолий Малыхин. Очень активный мужчина. В свое время, не найдя понимания среди коллег из рабочего движения на городском уровне, он сделал просто – вышел на областной. Где был принят с пониманием и одобрением. Потому что новокузнецкий сепаратизм настолько укоренился в городской среде, что его никакими революциями не изменишь. Областной центр здесь называют не иначе, как Щегловка (одна из базовых деревень будущей столицы региона), так что постоянный представитель крупнейшего на то время города был в Кемерове весьма кстати. А вскоре мы увидели его и по ЦТ, курсирующего с автоматом по крыше Белого дома. Как защитника государства от попытки переворота членами ГКЧП.
Дальнейшая судьба его при начинающем складываться в стране ранжировании людей исключительно по степени личной преданности, а не по совокупности деловых и личных качеств не такая уж и выдающаяся – Малыхин вскоре занял пост представителя президента по Кемеровской области. Однако пробыл на ней не так долго, как хотелось бы. Попытки заняться в столице бизнесом также не увенчались успехом, несмотря на многочисленные связи. Возвращение в принявшую когда-то его с распростертыми объятиями Щегловку – в целом, закономерный итог.
А теперь – чуть подробнее о политической ориентации, или о том, как ее легко потерять. Один из немногих моих сюжетов с места события, показанных в 1989 году и по ЦТ, тогда немного удивил, как журналиста. Было гораздо больше интересной фактуры в других новостных материалах, а «старшему брату» почему-то приглянулся именно тот, где один из активистов рабочего движения, Владимир Дьяченко, заверяет общественность, что изменять идеалам марксизма-ленинизма не намерен. Этот выбор показался странным тогда. Теперь же наиболее отчетливо понятно, почему именно данный «синхрон» привлек внимание работающих под диктовку Кремля ТВ-асов. Сегодня миллионы людей возмущаются планируемым повышением пенсионного возраста, а включишь «ящик» — тишина. Но стоит какому-нибудь заскорузлому общественнику типа Неверова, трущемуся в провластных структурах, сказать свое особое мнение на этот счет и похвалить предстоящую реформу, как целая армия с включенными камерами и диктофонами уже спешит к нему на встречу.
Однако мы отвлеклись. Так вот, Владимир Дьяченко сегодня – вполне успешный предприниматель. По крайней мере, он так себя называет. А вот Юрий Комаров, бывший горнорабочий шахты «Абашевская» и член Новокузнецкого рабочего комитета с первых его дней, намерен пойти на сентябрьские выборы в областной Совет под флагом КПРФ. Здесь стоит заметить, что Юрий в свое время был одним из самых непримиримых борцов с «коммунистической мафией». Что же случилось с устоявшимся было мировоззрением? И я связался с ним по телефону. Расскажу своими словами обо всем услышанном.
«До начала приватизации в городе было 12 шахт. Сегодня большинство из них закрыто. Но дело даже не в этом. После передачи предприятий в собственность началась активная фаза трагедий: один за другим взрывы уносили десятки, а то и сотню жизней. Я даже не хочу думать и предполагать, почему это происходило – владельцы ли «забили» на безопасность или так легче было «отжать» предприятия. Но точно знаю, во что это вылилось, за что погибли на рабочих местах наши товарищи.
Первое: под предлогом гарантированной безопасности началась повсеместная добыча угля открытым способом. Уже почти весь юг области превратили в лунный ландшафт. А почему бы и нет, если недорого, и власти тебе во всем идут навстречу? Второе: некогда шахтерского братства сегодня уже не существует. Состав отдельных подземных бригад процентов на 80 состоит из работающих вахтовым методом. А это значит, что никаких обязательств, кроме прописанной в договоре зарплаты, у бизнеса нет. Не надо строить детсады, обустраивать поселки, помогать ветеранам… Никто никак не регулирует поведение олигархов в стране, словно государства нет и в помине.
В Конституции говорится, что Россия – государство социальное. Слово-то вроде хорошее, а содержание? Депутатами устанавливается минимальный размер оплаты труда, а максимальный почему-то нет. В итоге те, кто голосует за МРОТ, сами получают в 20-30 раз больше этой планки. Это что – социальное государство? Не за то мы бились в свое время. Мы хотели лучшей жизни для всех, а не для кучки избранных».
Последнее утверждение было ответом на мой вопрос: «За что боролись, на то и напоролись?».
